Владимир Золотницкий, главный редактор правового вещания НТВ (01 июля 2003)

«Я сделал правильный выбор …»

Далеко не все знают, кто такой Владимир Золотницкий. Нет у него славы, как у Нагиева или Малахова. Не пишут о нем монстры отечественной телекритики, не берут интервью модные журналы. А тем временем, рейтинг программы «Очная ставка», в которой он автор и ведущий, стабильно высокий.

Владимир Золотницкий, подобно жене Цезаря, всегда вне подозрений в нелояльности к своему, постоянно сменяющемуся, начальству. Он, как персонаж известного романа, который сидел и при Александре-освободителе и при Николае-кровавом. Он был и при Киселеве, и при Иордане. Есть он и сейчас. И, кажется, будет всегда.

С каждым появлением нового начальства, его авторитет возрастал. Он поднимался по карьерной лестнице и набирал эфирное время для своих проектов. Сейчас у него шесть программ — больше чем у такого телемагната, как Александр Любимов. Между тем еще в 1994 году Золотниций даже и не помышлял о телевизионной карьере. Тогда он оканчивал Московскую Высшую Школу Милиции и собирался работать в Интерполе. А еще раньше, в детстве, он мечтал стать священником...

Золотницкий: Это корни. Все мои предки (кроме самых последних — актеров по профессии) были священнослужителями, — и меня тянуло. Причем, я хотел стать именно сельским священником. А сейчас понимаю, что не смог бы работать священником, с моим-то характером. Конечно, я не перестал верить в Бога. Но теперь уверен, что для общения с ним посредник не нужен. К тому же, такая жизнь предполагает слишком много условностей и ограничений. А это не для меня. Хотя в детстве я считал по-другому.

Николаев: Ты что — был аскетичным мальчиком?

З.: Не то чтобы аскетичным. Но тогда я не пил красного вина и хреновухи с медом, а сейчас не могу себе в этом отказать.

Н.: А карьеру ты сделал на НТВ.

З.: Я работал в ЦОСе ГУВД и одновременно подрабатывал на НТВ фиксером, т.е. фиксировал для НТВ на видео те или иные мероприятия ГУВД. Сначала я сел в кадр «Петровки–38». Это было кардинальное изменение в моей жизни. А после этого Добродеев и Батыршин пригласили меня на НТВ.

Николай Николаев, отец и основатель программы «Криминал», определил меня шефом-редактором этой программы. Так я начинал на НТВ. Это был романтический период и суперпрофессиональный коллектив (каким он, впрочем, и сейчас остается).

Наши руководители постоянно внушали нам, что мы лучшие, да мы это и сами знали. И достаточно было в разговоре с коллегами тихонечко произнести — я работаю на НТВ — у них отваливались челюсти.

Челюсти отваливались не только у коллег-журналистов. Можно представить, что происходило с некоторыми тогдашними руководителями НТВ в конце апреля 2001 года. На самом пике известного конфликта ведущий программы «Криминал» Михаил Фролов в прямом эфире заявил, что он и его коллеги (а это 40 с лишним человек) не намерены больше участвовать в этой возне, и вся их редакция покидает команду Киселева. Исход «Криминала» и решил судьбу противостояния — через несколько дней Евгений Киселев и сотоварищи вынесли свои портреты из Останкино.

З.: Это был правильный выбор. В том конфликте, одни люди отстаивали свои интересы, другие их в этом поддерживали, а третьи просто были излишне доверчивы. В итоге первые и вторые обманули третьих. А я не дал себя обмануть.

Н.: А как все происходило?

З. Перелом в восприятии происходящего произошел после того, как мы проголосовали за Евгения Киселева, как за главного редактора телекомпании. Ему это было нужно для соблюдения юридических формальностей. Нас собрали в телевизионной студии. Представьте — в студии вся телекомпания, почти все сотрудники. И от нас потребовали поднять за Кисилева руку. Причем нужно было единогласное решение. Я не хотел вообще голосовать, но на меня навели камеру, и мне пришлось поднять руку. После этого я почувствовал себя оскорбленным.

Мы собрались всей редакцией программы «Криминал» у меня в кабинете и стали решать, что делать дальше. За себя я не волновался. Я кое-что умею на криминально-правовом ТВ, и моя жизнь бы устроилась при любых обстоятельствах. Но у меня был коллектив, и я за него отвечал.

Н.: Ну и что ты сказал своим журналистам?

З. Я сказал, что единственная возможность, при которой мы можем рассчитывать на благополучный исход и укрепление своих позиций на НТВ, на новом НТВ, — это уход.

Причем, никаких гарантий я давать не мог. Мы просто уходили в никуда. Но я понимал, что больше мы не можем существовать в атмосфере всеобщей истерии и психоза. Нужно было рисковать. Это было непростое решение, но мы его приняли. Потом я подошел к Киселеву и сообщил о нашем решении. Ну а затем Фролов сделал известное заявление в «Криминале». Тем самым мы сожгли за собой мосты.

Н.: Как реагировали начальники?

З.: Пришел Николаев (он тогда был руководителем редакции «Криминала» а я шефом-редактором) и спросил: «Что же вы наделали?»

Причем его, как мне показалось, огорчил тот факт, что мы его с собой не взяли.

Я предоставил Николаеву возможность самому общаться с журналистами, и они ему все объяснили. Что он давно не руководил коллективом и давно потерял с ним связь.

С тех пор мы не виделись. Потом, через газету я предложил Николаеву вернуться. Он человек талантливый, и при наличии свежих идей мог бы найти достойное место в редакции. Но Николаев молчит до сих пор.

С тех пор прошло два года. Некоторых бывших коллеги Золотницкого и его прежние руководители меняли каналы, программы. И только у Владимира Алексеевича все по-прежнему. Он все так же сидит подальше от начальства у себя в кабинете на 7 этаже. И занимается своим «Криминалом». Его коллеги утверждают, что он умеет наладить отношения с любой командой менеджеров, кто бы ни пришел на канал.

З.: Я, действительно, слышал такое. Просто я не участвую в интригах и всевозможных игрищах. Для меня важней всего мой коллектив и работа. Нужно быть честным по отношению к первому и второму. Именно эти составляющие и помогают договориться с любым начальством.

Н.: При каком начальстве тебе работалось или работается лучше?

З. При нынешнем. Меня сейчас не учат делать «Криминал», четче разграничение полномочий. Нынешней ситуацией я доволен. Но особенно я доволен нашим собственником. У нас с ним нет никаких проблем...

Н.: Короче... Нет бога кроме «Газпрома», и Миллер пророк его.

З. Я не говорю о персоналиях, но...

Н.: Ты счастливый человек?

З.: Профессионально — да. В личной жизни бывает по-разному. Но зато у меня великолепный ребенок, он живет с моей бывшей тещей. Сын приезжает ко мне на дачу и распугивает соседей своей электрической машиной.

Н.: Что делаешь в свободное время?

З.: Люблю лежать на диване, пить красное вино. Коллекционирую разнообразные фигурки зайцев. Меня мама в детстве называла зайчиком, и у меня с тех пор к этому зверьку особое отношение. Коллекция могла быть и побольше, но часть осталась у моей бывшей жены. Кстати первого зайца мне подарил, кажется, ты.

Беседовал Андрей Николаев